Впечатлениями поделилась журналистка Ольга Черномыс
«Ирина, – сказала я ей, подойдя очень близко (слишком близко, учитывая то обстоятельство, что это был пресс-завтрак перед предстоящими концертами в Израиле), – я должна сказать вам одну вещь. Давно, шестнадцать лет назад, вы меня спасли. Мне было совсем плохо, я не могла спать, есть, все время плакала – а ваши песни мне были как лекарство. Спасибо».
Все это я говорила ей, практически приникнув к уху, глядя ей за плечо. И только когда она обняла меня и крепко прижала к себе, я смогла посмотреть ей в лицо и чудом не заплакать. «Вы не представляете, как мне это важно!» – ответила она негромко, и было видно, что это не дежурные слова.
Ирина Богушевская. Фото А. Седов
Вот так, стоит переехать в другую страну, практически лишиться профессии, чтобы обнять и сказать давно припасенные слова Ирине Богушевской, которую я слушаю вот уже много лет, с той самой зимы 2000 года, когда я ставила в машине на полную громкость диск «Книга песен» каждый божий день, улетала вместе с ее голосом в другие края, и отчасти благодаря этому не окочурилась от депрессии и тоски. «Ангел моей печали» – пела она, и эти слова в моем сознании слились с ней самой.
А теперь я пойду на ее концерт 9 мая, где услышу и новые, и старые песни, и военные, которые она умеет петь так деликатно и трогательно, как не снилось ни одному из этой попсовой тусовки, которые каждый год скачут по сцене в гимнастерках и портят дорогие мелодии своими фонограммами.
Есть люди, одаренные со всех сторон, и она явно одна из них. Необыкновенно умна (философский факультет МГУ, на минуточку), пишет музыку, которая запоминается практически сразу, и слова, которые, как иглы, попадают в самые чувствительные точки. И голос – хочется сказать ангельский – но это не будет полной правдой, потому что он одновременно и немного дьявольский, конечно . При этом в ней нет ни капли такого серьезного пафосного отношения к себе, который позволяет другим артистам говорить с придыханием: «мое творчество…». Весь эмоциональный накал ее песен-спектаклей, песен-маскарадов и песен-баллад складывается из простых слов, из деталей, каких-то штрихов, которые она непонятно как сплетает вместе. Плюс удивительный эффект, когда о грустном она поет в мажоре, и эта джазовая манера усыпляет бдительность, ты слышишь блюз, танго или босса-нову, а потом вдруг обнаруживаешь себя ревущей в три ручья, потому что там, внутри этой залихватской музыки спряталась такая пронзительная печаль, которой ну никак нельзя было ожидать.
И в этом главная прелесть, не правда ли? Приходя на концерт, ждать чуда, волшебства, как ребенок, открывающий подарки. Выпадать ненадолго из обыденности ради того, чтобы побывать совсем в других мирах. «Ну да, я идеалист, – говорит она, – моя любимая песня Imagion Джонна Леннона, мне хотелось бы, чтобы миром правили любовь и музыка..» Но на самом деле – и она знает это – так оно и есть.
Ирина Богушевская – Ангел моей печали
Ирина Богушевская в акустической программе «Здесь и вместе» с новыми и старыми песнями. 8 и 9 мая в Тель-Авиве в центре «Сузан Далаль» . Начало в 20.30. Заказ билетов –http://kassa.bravo.org.il/announce/51820
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
