Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Василиск Гнедов, «Сама поэзия»

Роют вам могилу боги
Поломали волку ноги
Хвост повесили в углу
Потерял портной иглу
Сажа скажет нос саженный
Верно счастье ли слону
В луже свиной
Поклоняемся вину

«Сама поэзия» – это то, что писал Василиск Гнедов на собственных визитках, или как это называлось сто лет назад. «Поэма конца» – это его самое известное произведение, в котором не было ни одного слова: по воспоминаниям, поэт выходил, вставал в позу и разрубал рукой воздух перед собой, и все, чтение закончилось (в напечатанном виде эта поэма состояла из названия и чистого белого листа под ним). Генералиссимусом русского футуризма его назвал Давид Бурлюк. А архив его, судя по всему, очень сильно подправил его друг Николай Харджиев. Наиболее полный свод текстов Василиска Гнедова только что вышел в издательстве «Циолковский», и будет обидно, если об этой книге не узнают те, кого она должна заинтересовать.

Самое интересное в этом толстенном томе наблюдать за тем, как менялся авторский стиль поэта – и именно поэтому книгу нужно читать подряд. Вот он начинает едва ни с символизма (сейчас придет кто-то, кто на самом деле понимает в поэзии, и настучит мне по голове), потом начинаются эксперименты, свободное словообразование, иногда почти автоматическое письмо, потом приходит время той самой «Поэмы конца» и текстов, больше похожих на рисунки. Это все – тексты 1910-х, так озаглавлено. Потом, начиная с 1918-го, он стихов вроде бы не писал. А в 1937 году арестовали и расстреляли жену Гнедова. Потом, в 1938-м, арестовали и его – пять лет ссылки, поселения, работа в Казахстане и где-то там еще, письмо Сталину («Эти 13 лет я состоял секретным сотрудником МГБ…» – и больше никаких следов его, видимо, мнимой работы на органы государственной безопасности), цикл стихов о Ленине (насколько можно судить, уничтоженный Харджиевым). Есть недатированное стихотворение:

Мочею сплошною пропахли постели
Разило смердящею бездной
Тысячи лет кровати потели
Покрытые ржавчиной медной
Небо молитвы как горох колотили
Катились слезы дождями
Черви червей бумерангом родили
Называли себя вождями.

Или вот такое еще, тоже недатированное:

“Буря мглою небо кроет”
И село стоит во тьме
Неподвижное такое
И застывшее в тюрьме

И, в общем, он начал писать стихи в 1938-м, в лагере, и это был уже не футуризм, а какие-то очень странные тексты, порой заходящие на территорию обэриутов, как раз уничтожаемых. Где-то в шестидесятые – Гнедов уже жил в Киеве – начинается, если можно так сказать, третий период – стихи-воспоминания, постоянное возвращение Гнедова в его боевую молодость. А незадолго до того, в 1957-м, спустя двадцать лет после расстрела жены, Гнедов официально оформляет с ней отношения – он занимался ее реабилитацией, и тут как раз выяснилось, что они не были женаты. И потом, в конце июля 1978 года, Гнедов умирает. Один из основателей эгофутуризма, звезда дореволюционных поэтических вечером, скандалист и солдат, воевавший в Первую Мировую войну и участвовавший в революционном движении, дожил до 1978 года, до восьмидесяти восьми лет!

Говорят, в конце жизни он перекраивал историю футуризма под себя, выставлял себя на первый план – потом уже были Хлебников, Маяковский, кто там еще. С другой стороны, в чем-то он был и прав – все-таки «Поэму конца» написал он.

На планете нет людей
Неизвестно где они
Все погибли от идей
Лишь осталися огни

Книжный магазин «Бабель» (Yona HaNavi st., 46, Tel-Aviv)

 

/ Иллюстрация – картина Давида Бурлюка «Футуристическая женщина», 1911 /