В Европе ее называют «русской Анной Маньяни». В Москве о ней говорят как о «модной актрисе», на премьеру которой «надо обязательно попасть». В Израиле ее считают «своей» по происхождению. А она, «звезда театра и кино», принадлежит всем и никому. Ксения Раппопорт редко дает интервью. Выловить ее для встречи практически невозможно. Спектакли в Малом Драматическом в Петербурге, репетиции в Москве, съемки в Италии, Германии… Каждый день расписан по минутам…
И вот мы сидим в Питере, в «Кро-кафе» на углу 9-й Советской и Суворовского проспекта. Полчаса на то, чтобы пообедать, поговорить о театре, о кино, о жизни, о гастролях, о планах… За окнами мороз и сугробы. На столе борщ.
– Петербург зимой – нечто особенное. Он грандиозен и поражает воображение!
– Вы давно здесь не были?
– Сто лет!
– А я всю жизнь здесь живу. Я родилась через четыре улицы от сюда, а живу через две. Снимаю квартиру рядом с родительской, где выросло пять поколений нашей семьи. Раньше этот район назывался Пески, сейчас – Центральный.
– «На Песках» – это у Достоевского, кажется встречалось…
– У него тоже. Жаль только что когда в перестройку стали возвращать старые названия улиц, то до Советских так дело и не дошло. А ведь они так волшебно назывались – Рождественские. Мандельштам даже про них писал –
“Если такие живут на Четвертой Рождественской люди,
Путник, скажи мне, прошу,- как же живут на Восьмой?”
– Питер очень изменился. Отреставрировали центр. Очень красивое освещение дворцов, зданий. Появилось много новых магазинов, ресторанов, кафе. А какой Питер был в вашем детстве? Самое яркое воспоминание…
– Мне сложно ответить… Я же тут все детство провела. Выбрать что-то одно…
– Есть же у людей первые воспоминания. Что вы помните из детства, совсем из детства.
– То, что ближе к земле, наверное.. поскольку ты же еще маленький и внимание у тебя на уровне земли… Я помню брусчатку на второй Советской… Мостовая была вымощена черным булыжником, сквозь который летом прорастала зеленая трава, а зимой между камнями забивался снег. На улице было очень много деревьев. У нас прямо около дома росли тополя… И третья и четвертая Рождественские все были в деревьях, в липах, в тополях, в этих сережках… Потом тополя рядом с домом срубили и поставили ларек швармы. А напротив дома был скверик, где мы гуляли с собакой. Его тоже нет. Там сейчас здание банка.
– Скучаете по своему Петербургу за границей?
– Мне особенно некогда скучать. Но возвращаюсь домой всегда с радостью. Хотя здесь очень не хватает солнца. Вот в детстве у меня не было этого ощущения. Хотя я помню прекрасно эти бесконечные зимы. Встаешь – еще темно. Приходишь из школы – уже темно. Солнца очень не хватает физически.
– В Израиле вы сможете восполнить это недостаток. К слову, как вы себя определяете? Вы ощущаете себя еврейкой?
– Первый раз я приехала в Израиль лет 13 назад, со спектаклем «Дядя Ваня». И я помню, что попав на эту землю, я, действительно ощутила свою с ней связь. Необъяснимую принадлежность этому месту. И со мной происходили совершенно удивительные вещи.
– Например?
– Нет, рассказывать не буду. Это такие внутренние личные моменты. Но было ощущение, что мои корни, мое происхождение, ранее не совсем осознанное, связано с этой Землей. Это со мной там случилось.
– Тем не менее, в Италии вас приглашают на роли русских женщин, в Питере вы переиграли всех чеховских героинь.
– Я не вижу в этом противоречия. В Италии из десяти фильмов русскую я сыграла только в одном. Были украинка, француженка, полячка, из Словении была героиня. Однажды они мне предложили сыграть немку, которая во время войны спасала еврейских детей. Я спросила: «А кто в таком случае будет играть евреев?» Я думала они поймут мою шутку и будут смеяться, а они удивились и заинтересовались, что я имею ввиду.
– В прошлом году вы участвовали в благотворительном концерте в день памяти жертв Холокоста «Желтые звезды». Как появился этот проект?
– Эта прекрасная идея принадлежит продюсеру Вячеславу Зильбельборду. Как-то они с моей подругой, выдающейся пианисткой Полиной Осетинской зашли ко мне в гости, и мы договорились, что через год такого-то числа будет этот концерт. Он состоялся, и в нем участвовали великие музыканты Максим Венгеров, Сергей Накаряков, Владимир Альтшулер. Для меня была огромная честь и счастье стоять с ними вместе на сцене. Концерт «Желтые звезды» был благотворительным – в пользу Фонда поддержки музыкального образования. На вырученные деньги мы приобрели четыре детские старинные скрипки 19 века. Сейчас на них играют одаренные дети из школы десятилетки при консерватории.
– Благотворительным концертом ваша общественная деятельность не закончилась. Вы попечитель фонда помощи детям больным буллезным эпидермолизом, так называемым детям-бабочкам.
– Наш Фонд «Б.Э.Л.А. Дети-Бабочки» существует 6 лет. Заболевание, которым мы занимаемся врожденное, очень тяжелое и, на сегодняшний день, неизлечимое. У детей-бабочек происходит сбой гена, который отвечает за соединение верхних и средних слоев кожи. Она становится настолько хрупкой и ранимой, что от неосторожного прикосновения кожа сходит, оставляя плохо заживающие раны. Так что эти дети живут практически без кожи. Нуждаются в ежедневных дорогостоящих перевязках. 6 лет назад почти никто о них не знал, не было врачей, и специалистов, которые могли бы правильно поставить детям диагноз и назначить нужное лечение и уход. Мамам негде было взять даже минимальную информацию об этом заболевании. Не говоря уже о государственной помощи. Мы начали с перевода и издания самого современного на сегодняшний день справочника по буллезному эпидермолизу. А два года назад нам удалось Открыть первое в России специализированное дерматологическое отделение на базе Научного Центра Здоровья Детей в Москве. Теперь дети бабочки имеют возможность быть госпитализированными и получить профессиональную помощь и даже некоторые виды серьезных операций, которые ранее в России не выполнялись. Мы занимаемся обучением врачей, патронажем семей и полностью обеспечиваем перевязочными средствами и медикаментами детей-бабочек, которые остались без родителей и находятся в домах ребенка и детских домах.
– А государство не занимается такими больными?
– Благодаря Фонду в 2012 году буллезный эпидермолиз внесен в список орфанных заболеваний. Но пока нет ни статистики, ни, самое главное, протокола лечения. Без этого государство не может начать субсидирование. Мы стараемся максимально повлиять, чтобы этот процесс шел быстрее.
– Вы везете в Израиль моноспектакль по рассказу Бунина «Неизвестный друг». Какой-то странный и несовременный жанр.
– В спектакле нас двое – Полина Осетинская исполняет музыку самых разных эпох и композиторов от Рахманинова до Батагова. А я читаю текст Бунина. Не знаю, что вам кажется странным и несовременным – музыка или Бунин. Это письма женщины к писателю, книга которого потрясла ее. она настойчиво пишет Ему. он ни разу не отвечает, но она проживает целую любовную историю со взлетами и падениями, ревностью, влюбленностью, болезненным разрывом. Мне кажется это вполне современным.
– Как возник этот проект?
– Несколько лет назад мы с моим педагогом по сценической речи Валерием Николаевичем Галендеевым решили сделать моноспектакль. Он предложил взять рассказ Бунина и мы начали, но по разным причинам работа все время откладывалась. Однако идея закончить ее все это время не покидала меня.
– Вы говорите педагог. То есть это было в плане учебного процесса?
– Нет, я уже работала в театре. Педагог по сценической речи нужен не только студентам. Валерий Николаевич великий педагог и сегодня он «заведует» речевым аппаратом всего Малого Драматического театра. И надо сказать не только речевым, но и мыслительным, потому что это связанные друг с другом вещи. Он учит не столько говорить, сколько мыслить. Если актер не очень понимает, о чем он говорит, то его и не слышно со сцены. А если понимает, то там уже вопрос техники.
– И Бунин. Кто-то читает сейчас Бунина? Почему именно этот рассказ?
– То есть вы хотите сказать, что кроме фейсбука сейчас никто ничего не читает? Хорошо. Это рассказ, состоящий из 14 писем женщины мужчине, отправленных ею в течение месяца. Сегодня все человечество состоит в активной переписке. Все сидят в чатах, месенджерах. И возникают те же романы. Только они протекают мгновенно. Не надо ждать неделями ответного письма. Достаточно одного клика, чтобы все понять.
– Да, мы отправили сообщение и сразу же видим, прочитано оно или нет…
– У нас счет идет на минуты… А моя героиня высчитывает, сколько прошло дней после отправки ее письма. И мог ли адресат его уже получить, и мог бы уже и ответить. И она строит предположения, что и как там могло случиться.
– Это совершенно удивительный бунинский рассказ. Я прочитала его: в нем у героев нет имен.
– Да. Просто письма замужней женщины к знаменитому писателю.
– Ни на одно из них он не ответил…
– Она проживает целую жизнь в своем воображении, буквально успевая побывать его музой, его любовницей, его женой, его вдовой… В какой-то момент она доходит до безумия. Но так и не получив никакого ответа, эту переписку прерывает…
– Она просто перестает писать? Она остается жива?
– Может быть. Возможно, если она не сойдет с ума и выживет, то продолжит ему писать когда-нибудь. А может быть – нет. Не знаю. Хотелось бы, чтобы об этом задумался зритель.
– Но все-таки о чем спектакль? Об иллюзии, о любви, об обмане, о самообмане? Что для вас главное в этой женщине?
– Прежде всего, об искусстве. В одном из писем она ему пишет: «и что вообще испытывают люди, подвергаясь воздействию искусства?» Рассказ «Неизвестный друг» именно об этом.
– Неожиданно… Выше мы говорили совсем о другом.
– Что происходит с человеческой душой и с сердцем под воздействием искусства. Почему одни люди невероятно любят оперу, и готовы летать через континенты и тратить огромные деньги, чтобы попасть на спектакль, другие вообще ее не понимают. Как книга может изменить жизнь и сознание одного человека, а другого ничуть ни тронуть. Как нас меняют великие фильмы, картины, музыка. Под воздействием искусства происходят волшебные вещи. Люди могут уйти с работы, собрать рюкзак и уехать на всю жизнь путешествовать, и больше никогда не вернуться. А кто-то начинает жить в воображаемом мире, как моя героиня.
– Но это высокая идея. А на поверхности рассказа ее одиночество и придуманные чувства.
– Я не знаю, как можно определить чувства придуманные или непридуманные. Мы видим женщину, которая восприимчива именно к литературе. Она сама пытается писать что-то. Но ей не хватает таланта. Но она невероятно талантливый слушатель, читатель и музыкант. В этом ее трагедия – одаренность чувствовать и слышать, но невозможность творить самой. Отсюда тоска и желание хоть как-то это компенсировать любовью. Она ведет безответный диалог с самой собой, восполняя недовыраженное, недореализованное.
– Есть аналог в жизни этой женщине или это просто литературная фантазия, образ?
– Тысячи. Тысячи аналогов. Да я сама аналог. Мне очень знакомы эти ощущения. У меня они просто не доведены до такой степени. Но существовал и исторический прототип этой женщины – Наталья Петровна Эспозито, русская жена итальянского композитора Микеле Эспозито. Она писала Бунину из Ирландии. И, действительно, какое-то время они вели переписку. И даже некоторые фразы в рассказе прямо взяты из писем. Он отвечал ей, и присылал свои книги. Но наверняка были какие-то женщины, которые писали Бунину, но их письма оставались без ответа.
– Так же как сейчас…
– Конечно. Есть женщины, которые пишут, например, знаменитым актерам. Они пишут и не получают ответа. Такая женщина смотрит на экран и ей кажется, что этот человек родился и творит только для нее, потому что она понимает и чувствует его как никто другой.
– У ваших героинь есть нечто общее, они все чужестранки. И в итальянских фильмах, и в российских они все или живут вне родины или возвращаются туда, спустя какое-то время. И так или иначе они чужие в том пространстве, где происходит действие. Это случайность или вам интересен именно такой образ?
– Я не соглашусь с Вами. Все-таки не все мои героини чужестранки или чужие Ну, по крайней мере, я так бы никогда не обобщила. Но вот имя Ксения в переводе с греческого действительно означает чужестранка.
– Вы рассказывали, что попали к Джузеппе Торнаторе в «Незнакомку» случайно. Вы сыграли в фильме украинскую эмигрантку в Италии. Выучили итальянский. Научились водить машину. И даже стали соавтором Энцо Мариконе, написав слова колыбельной, которую в фильме поет ваша героиня. Теперь вы одна из самых востребованных актрис и в России. Много снимаетесь в Европе, в Италии. Вас щедро одаривают хвалебными эпитетами. Вам это приятно, каково ваше внутреннее ощущение?
– Вы знаете, меня одаривают очень щедро и совершенно другими совсем нелицеприятными эпитетами. Но и к тому, и к другому я отношусь очень спокойно. Мне важна оценка моих коллег, моих друзей и близких. А все остальное это сопутствующая профессии пена.
– С кем проще и комфортнее играть. С итальянцами или русскими? Есть какая-то разница?
– Нигде не проще. Везде надо работать. Это не зависит от географической и национальной принадлежности . Единственная разница в том, что в Италии существуют профсоюзы и больших переработок и «срывов» расписания там просто быть не может. Наши артисты в этом смысле не защищены.
– В Италии вы почти живете…
– Италия это прекрасная страна, в которой я не живу и никогда не жила. Я приезжаю туда работать. И работая в репертуарном театре в Петербурге, не могу там находиться долго. Мой дом в Питере. Но я очень-очень люблю Италию. Это поистине благословенная земля. Удивительное прекрасное, солнечное, бьющее жизненной энергией место, с потрясающей историей.
– Сейчас у вас есть там работа?
– Летом закончили снимать вторую часть фантастического фильма «Невидимый Мальчик» Габриэля Сальватореса. Это история про супер-героев, которые умеют превращаться в невидимок, летать, пускать огонь и все такое прочее. Первая часть вышла два с половиной года назад, и там я сыграла маленькую роль мамы главного героя. А во второй части, она стала главным персонажем.
– А какие проекты в работе?
– Сейчас я играю такую маленькую хулиганскую роль, в фильме «Мифы о Москве» молодого режиссера Саши Молочникова. Таких ролей у меня еще не было, поэтому я согласилась. Саша очень талантливый молодой режиссер. В МДТ не так давно вышел «Гамлет», где я играю Гертруду. Ну и весь репертуар никуда не делся – «Три Сестры», «Вишневый сад», «Коварство и любовь», «Дядя Ваня».
– Вы вообще когда-нибудь отдыхаете? Как вы планируете свой день?
– Типичный день, если я нахожусь в Питере, таков: я встаю рано утром, чтобы разбудить ребенка, приготовить завтрак, отвезти его в школу. Дальше репетиции, спектакль или съемки. Или и то, и другое, и третье.
– Вы еврейская мама?
– Думаю, да, хотя всячески борюсь с этим в себе.
– Вы успеваете что-то читать?
– Очень мало и это ужасно. Вот на днях начала читать «Эсава» Меира Шалева. Наслаждаюсь.
– Какую музыку вы слушаете?
– Музыку мы слушаем вместе с дочкой, когда едем в школу. Это и классика, и рок. Ей очень нравится ретро. А недавно у нас был месяц имени Земфиры. Слушали ее бесконечно, пока она все не выучила наизусть. Сейчас перешли почему-то на Глорию Гейнор и группу «Секрет».
– Если у вас будет свободное время в Израиле, куда вы пойдете?
– Буду гулять по тем городам, где у нас будут спектакли. Я люблю бродить без путеводителей и карт, куда глаза глядят и ноги вынесут.
– Как вы вообще относитесь к еде?
– Я очень люблю вкусную еду.
– А сами готовите или вам некогда?
– Мне некогда, но если есть время, способна приготовить.
– Что?
– Да все что угодно. Вчера я, например, успела приготовить котлеты.
– О! Это круто!
– Нет, котлеты, мне кажется, очень простое в приготовлении блюдо.
– А в Израиле какая еда нравится?
– Мне нравится… какая там еда… Вы мне подскажите.
– Хумус?
– Да! Хумус волшебное блюдо, если он хорошо приготовлен, конечно.
Интервью взяла Елена Шафран
Санкт-Петербург
*********************
Спектакль по произведениям Ивана Бунина «Неизвестный друг»
Ксения Раппопорт. Полина Осетинская.
Режиссер: Валерий Галендеев.
Художник по свету: Глеб Фильштинский
Художник по костюмам: Алина Герман
Музыкальная программа:
П.И. Чайковский – «Болезнь куклы», «Похороны куклы».
С.В. Рахманинов – Полька, Прелюдия до-минор соч.23 N 7
Клод Дебюсси – Прелюдия «Сады под дождем»
Морис Равель – «Альборада дело Грациозо»
Габриэль Форе – «Пробуждение»
Антон Батагов – «Письмо Сергея Рахманинова Людовико Эйнауди»
Павел Карманов – Movements для фортепиан
Премьера спектакля прошла в октябре 2016 года в Санкт-Петербурге.
6 спектаклей в Израиле – с 5 по 11 февраля 2017 года.
Заказ билетов – касса «Браво»
https://www.youtube.com/watch?v=6R_z5qad2kk
Фотографии предоставлены продюсером гастролей – компанией FGK Production.
Все фотографии – Станислав Левшин
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
