Давно, когда дети были маленькими, да и деревья еще не выросли, и интернет не был в моде, мы активно познавали Израиль через поездки, походы, экскурсии и летние лагеря-кайтанот «на колесах» – был тогда такой термин, означавший не предмет для плоских шуток, а то, что подростков каждый день каникул вывозили в походы, на экскурсии и на археологические достопримечательности. Чтобы соответствовать, мы были подписаны на полудюжину «географических» журналов в Израиле. Одними из таких журналов (полиграфической красотой отличались все!) были журнал «Эрец ва-тева», «Метрополис» невероятного изящества от того же издательского дома и ERETZ на английском языке. Удивительно, что сейчас, когда интернет стал частью жизни, эти журналы продолжают выходить на БУМАГЕ (!); сайт, конечно же, тоже существует, вот он – http://www.metroeretz.com/ , а владельцы этого издательства – Ядин Роман и Дита Коль-Роман дают интервью в связи с выпуском ими альбома, посвященного диким цветам Израиля – Israel Florilegium https://www.eretzstore.com/product/florilegium/ .
Florilegium по-русски означает «Плантариум», не совсем русское слово, суть – атлас видов и иллюстрированный определитель растений. И вот: я у них в офисе, держу в руках альбом и слышу потрясающий и даже немного детективный рассказ Ядина о том, как в Израиле 60 лет назад учили не рвать дикие цветы и как появилась идея издать такой альбом.
– В первые годы существования государства, а это, как мы знаем, было много лет назад, люди повсюду могли рвать полевые цветы. Я был тогда ребенком и видел, как по субботам вдоль шоссе стояли люди и торговали полевыми цветами в огромных количествах – ведрами продавали анемоны, цикламены, чего там только не было.
В какой-то момент стало ясно, что, если так будет продолжаться, то мы лишимся цветов, что нужно их охранять, но никто не знал, как можно это сделать. В те годы еще не существовало Управления охраны природы, а действовали какие-то старые законы, еще со времен британского мандата, запрещающие охоту или вырубку леса. Но в конце 1950-х – начале 1960-х уже начали думать о законе об охране природы. Тогда было создано два управления – Управление парками и Управление природными заповедниками, позже их объединили, и тогда же придумали закон, который назвали «природные богатства под защитой закона» – то есть, будь это полевые цветы, коралловые рифы, редкие виды животных…
-Но никто не знал при этом, какие цветы можно рвать, а какие нельзя, и как это было возможно объяснить?
– Тогда выпустили плакат, который распространили повсюду: он висел в школах, в вагонах поездов. Постер с изображениями редких полевых цветов, чтобы все их видели и знали. Его нарисовала Браха Авигад и позже, когда главой Управления охраны природы стал Авраам Йоффе, в прошлом – командующий Южным военным округом, военный человек, он решил выпустить еще один постер, поскольку не все цветы вошли в первый. Он принес Брахе Авигад список цветов и приказал командным голосом – вот их нужно нарисовать! А она на него разозлилась, сказав ему «что ты мне указываешь, что мне рисовать?! Я не в армии!», и отказалась. Это известная история .Тогда Авраам Йоффе отправился в Англию, в «Кью Гарденс» (Королевский ботанический сад в Лондоне) и попросил прислать в Израиль художницу по имени Мэри Грирсон , которая не только в Англии, но и во всем мире по сей день считается лучшей рисовальщицей цветов, самой знаменитой.
– Вот так просто попросил?
– Да и ему не отказали! Но сама Мэри не смогла приехать, тем более так срочно, и потому прислала свою помощницу по имени Хевер Вуд, которая и прибыла в Израиль в 1969 году. Хевер Вуд поселили в полевой школе на горе Мерон. Она была молода, хороша собой, и все инспекторы Управления охраны природы в Галилее беспрестанно носили ей цветы, чтобы она их рисовала.
Хевер Вуд прожила в Израиле пять лет, пережила здесь большую историю любви, к сожалению, несчастной, и уехала, разочарованная, и больше никогда не вернулась к рисованию цветов, к слову сказать. После возвращения в Англию она занималась реставрацией старинных обоев.
А Грирсон все-таки тоже приехала в Израиль и провела тут пять месяцев. Сначала в Негеве, в Сде-Бокер, а потом – на Синае, где зарисовывала цветы, которые никто и никогда, кроме нее, не рисовал. Вместе эти две художницы нарисовали 440 полевых цветов, создав рисунки невиданного высочайшего качества.
В 2012 году планировалось устроить выставку, в том числе и этих рисунков, но их не нашли. Буквально не нашли – они исчезли. Но в этот период в Управление охраны природы пришла новый генеральный директор и начала их искать. И в конце концов их обнаружили через 10 лет в чулане в бывшей оружейной Управления, в забытом помещении в офисе в Иерусалиме – нашли 400 рисунков в прекрасном состоянии, упакованные в черные коробки, переложенные листами пергаментной бумаги. Кто-то об этом позаботился много лет назад.
Я сейчас пишу книгу к 60-летию Управления охраны природы, и потому генеральный директор относительно недавно рассказала мне об этой находке и мы с ней решили сделать выставку «Saving the Holy Land Flowers», начали переписку с Королевским ботаническим садом, но тут пришла война, и все остановилось. Тогда я предложил, чтобы наши труды не пропали зря, издать альбом «Florilegium» – альбом этих рисунков. Мне сказали – но у нас нет денег, я нашел деньги. Мне сказали – кто купит эти альбомы? На сегодняшний день мы уже получили 600 предварительных заказов.
В Израиле не было такого качества рисунков полевых цветов, это потрясающе, я сам не могу представить, как можно было выписать каждую деталь так подробно! К тому же возник спор с ботаниками, которые сказали, что среди рисунков есть уже исчезнувшие виды цветов, но мы решили, что они тоже должны быть представлены.
В ходе жарких дебатов между мною, ботаниками и графиком мы пришли к цифре 222 – и таково число цветов, представленных в альбоме; все иллюстрации сопровождены текстом. Каждый вносил свой вклад: ученые описывали цветок с ботанической точки зрения, я добавлял археологические, исторические, культурные сведения, к примеру, какие цветы лечебные, какие – съедобные, какие упоминаются в ТАНАХе.
– В Израиле существует 3000 видов полевых цветов. Для сравнения – в Англии их 180, а в Израиле – 3000 и это потрясающе. Из этих 3000 видов порядка 600 находятся под охраной, из которых 150 – на грани исчезновения. Есть ли такие полевые цветы, которые проходят процесс «культуризации», то есть которые выращивают в теплицах?
– Конечно. Таких цветов очень много, мы упоминаем об этом в сопровождающем тексте. Главным центром такой «культуризации» полевых цветов стал Ботанический сад в Иерусалиме. Основная проблема заключается в том, что климат на планете меняется, температура растет, и, если мы сегодня не позаботимся о том, чтобы защитить или окультурить эти цветы, они исчезнут. Есть, к слову, цветы, которые не требуют много воды, засухоустойчивые, и многие из них по этой причине прошли процесс культуризации, есть и большой проект, который называется «От поля к саду».
И есть масса историй о цветах: к примеру, цветок «Кровь Маккавеев» стал символом Дня Памяти павших солдат, но, чтобы сохранить этот цветок, его окультурили.
Еще один нюанс, который потребовал от нас очень большой работы – цветы, растущие в Израиле, практически нигде не описаны по-английски, большинство этих цветов вообще не описаны учеными.
Возьмите папирус – тот, из которого делают бумагу. В Египте его уже нет, а в Израиле он остался только в заповеднике Хула. Раньше папирус рос практически везде, но с каждым годом расширяется городская зона, увеличиваются сельскохозяйственные площади, полевые цветы исчезают, и папируса практически уже не найти, кроме как в заповеднике Хула. Но на английском нет подробного ботанического описания папируса – какой у него корень, история происхождения, описания стебля, листьев etc… Нет! Я ведь занимался переводом текстов для книги, и, конечно, искал материалы.
– Сколько видов полевых, диких цветов упоминается в ТАНАХе?
– О, об этом ведется много споров. В ТАНАХе множество упоминаний различных полевых цветов, но многие виды нам неизвестны, они либо исчезли, либо видоизменились. К примеру, тот же папирус дважды упоминается в ТАНАХе: одно упоминание связано с Моисеем – лодка, в которую его положили, была сделана из папируса.
В «Песне песней» царя Соломона упоминается «шошанат а-амаким» (водяная лилия).
Есть такие цветы, вид которых со временем трансформируется, пример тому – всем хорошо знакомая «а-эла эрец-исраэлит», она много упоминается в ТАНАХе, в частности, как растение, под которым хоронят умерших: Шауля, например, похоронили под ней. Или ангел, который явился Гидону – он явился ему рядом с «а-эла». Это растение ранее называлось «палестинской фисташкой» – Pistacia palaestina , а сейчас Pistacia Terebinth, поскольку оно видоизменилась. Происходит очень интересный процесс изменения растений прямо у нас на глазах, в ходе нашего исследования.
-Ваша книга, кстати, в принципе построена как путешествие с севера на юг страны, верно?
-Да, я предложил в альбоме Israel Florilegium «совершить путешествие» от Хермона до Негева, разделить растения на группы в соответствии с районами их произрастания – в Израиле таких фито-географических районов четыре.
Хермон – это вообще отдельный удивительный мир. Хермон, с точки зрения классификации – пустыня, там есть снег, которого цветы не выносят, но, когда снег тает, ветер и солнце высушивают землю до такой степени за жаркие месяцы, что эта местность становится пустыней. Цветы Хермона в этих условиях должны успеть за два месяца успеть совершить весь процесс роста, цветения и увядания.
Есть район Средиземноморский, он самый большой в Израиле, в нем больше всего цветов, есть район между Средиземноморским и пустыней, и пустыня.
Так что альбом построен таким образом: вы отправляетесь в путешествие с севера на юг страны, знакомясь с полевыми цветами каждого региона. В каждом регионе мы описываем уникальные цветы – представителей этого региона. К примеру, все знают анемоны, это ведь национальный цветок Израиля, но обратите внимание: на севере растут анемоны самых разных цветов, а на юге – только красные. Оказалось, что анемоны юга таким образом адаптировались к более жарким и сухим погодным условиям.
Ирис ха-Гильбоа – знаменитый цветок, символ Управления охраны природы, к сожалению, тоже на грани исчезновения – он растет только горе Гильбоа. Таких сведений в книге очень много. Мне кажется, это первое такое издание, где научное описание цветов соседствует с фольклором, с историческими сведениями.
Вот еще пример: «Хлиль ха-Хореш», чьи цветки необыкновенно красивого красного цвета, по-английски называется «Дерево Иуды» – потому что Иуда Искариот после предательства Христа повесился на этом дереве, и дереву было так стыдно, что оно зацвело красными, пунцовыми цветами.
Есть цветы, обладающие медицинскими и лечебными свойствами. Есть цветы-наркотики, и даже смертельные. На Котеле – Стене Плача, к примеру, растет «шикрон захов» – желтый цветок, иногда его так и называют «цветок Стены Плача», из него делают порошок, и курят его. А «шикарон Синай» из той же семьи, растет на Синае, и может стать причиной смерти, это очень сильный наркотик.
Есть цветы, которые пригодны к пище. Сахлаб – из него делают известный напиток, но в Израиле этот цветок находится под охраной, его нельзя рвать, поэтому то, что мы покупаем в магазинах под видам сахлаба – это кукурузная мука. Этот цветок во всем мире под угрозой исчезновения.
Историй множество. Но всех этих сведений вы не найдете на английском языке.
– Быть может, такие записи есть где-то в архивах, не в сети? Ведь в Святой Земле побывало столько англичан – и путешественников, и ученых.
– В 1849 году была написана монография по-французски, где были описаны 300-400 цветов… И пожалуй всё.. А ведь публике, которая не знает иврита, интересно объяснить происхождение того или иного ивритского названия цветка.
Вот, к примеру, «каркаш» – это слово на иврите означает «погремушка», «трещётка». А цветок так называется потому, что, когда головка цветка высыхает, внутри нее трещат сухие семена. В коробочке есть отверстия, и, когда цветок поворачивается на ветру, то семена через отверстия рассыпаются вокруг. В Талмуде слово «каркаш» имеет также значение «кишка», и этот цветок, прежде, чем он высыхает, похож на вытянутую кишку. Эти пикантные подробности лично мне интересны больше сухих описаний цветка – сколько у него лепестков или как выглядит клубень.
– И помимо этих историй, сама графика, сами рисунки великолепны. Это совершенно точное ботаническое научное изображение, скрупулезная работа и вместе с тем произведения искусства. И насколько я знаю, эти заново найденные рисунки были вновь использованы для плаката, призывающего к охране полевых цветов.
– Этот новый постер был недавно распространен в школах и снабжен бар-кодом, и инструкцией для учителей, которую я написал – инструкцией, рассказывающей о каждом цветке. С помощью бар-кода каждый школьник, который интересуется ботаникой, может отправиться по одному из 16 маршрутов, чтобы проследить географию того или иного полевого цветка.
Мы представляем наш альбом весной, сейчас, как раз во время весеннего цветения. И надеемся, что книга найдет своего читателя – того, кто «слышит» цветы.
Интервью взяла © Маша Хинич
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
