Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

С 1 ноября 2025 года, постоянный автор нашего сайта Алек Д. Эпштейн, в дополнение к должности куратора, становится и художественным руководителем Музея имени Моше Кастеля в Маале-Адумим , выставкам в котором посвящены многие его публикации на нашем сайте. Наш диалог о музее, искусстве и израильской живописи   начался довольно неожиданно – поздно вечером после концерта в Тель-Авиве. И после этого  диалог превратился в интервью.

– Алек, я слышала разную противоречивую информацию и  рада, что Вы не только остаетесь работать в Музее, который Вы так любите, и который с Вашим приходом обрел второе дыхание, но и что теперь Ваша работа обретает новое символическое измерение. Русскоязычных музейных кураторов в Израиле можно пересчитать по пальцам одной руки, а художественный руководитель какого-либо музея – вообще Вы один. Как Вы пришли к этому?
– Спасибо огромное! Начать, по справедливости, нужно издалека. Когда мне было тринадцать, а затем четырнадцать лет, т.е. в 1988 и 1989 годах, мы с мамой дважды проплавали на теплоходе по Волге – первый раз из Москвы в Астрахань, второй раз – в Ростов-на-Дону. Из всех городов, в которых останавливались теплоходы, был я с тех пор только в одном (правда, пять раз) – Нижнем Новгороде; впрочем, и там уже очень давно, в 2005–2008 годах. Но где бы наш теплоход ни останавливался, первым делом мама вела меня в местный художественный музей – и мне в каждом из них было интересно и увлекательно. Надо сказать, что сам я водил своего сына в художественные музеи в самых разных городах от Стокгольма до Лондона еще до того, как он пошел в школу. Но его интересы с тех пор кардинально изменились, мои же, по сути, остались прежними.

– У вас в семье кто-то собирал произведения искусства?
– Жили мы, особенно после папиной гибели в 1979 году, бедно, поэтому об этом и речи быть не могло, никаких картин у нас дома не было. В конце 1980-х я собирал марки с репродукциями картин, а также вырезал из «перестроечных» «Огонька» и «Юности» репродукции – и булавками крепил их к стенам своей комнаты. Когда мы репатриировались в Израиль, мне  было пятнадцать лет и тогда передо мной открылся завораживавший мир высококачественных репродукций, выпускавшихся немецким издательством Taschen, благодаря которым на стенах наших съемных квартир постепенно появились репродукции  Ван Гога, Матисса, Шагала и Дали… Если бы меня спросили, где я хотел бы жить, я бы точно ответил, что в музее. Собственно, в Театральном музее имени А  Бахрушина в Москве я проводил времени не меньше, чем в располагавшейся поблизости от него школе, где   учился с третьего по седьмой класс включительно. В этот музей меня впервые привела бесконечно любившая меня бабушка София Исааковна, когда мне было десять лет, т.е. сорок лет назад, – и я там, если говорить без обиняков, остался навсегда. Это не совсем художественный музей, но именно там я впервые узнал имена и увидел произведения А.Я. Головина, К.А. Коровина, Л.С. Бакста, А.А. Экстер и других художников, которые и поныне входят в число моих любимых.

– Насколько я знаю, в Израиле вы поначалу сосредоточились на ином, не художественном, поприще.
– Это правда. Когда, заканчивая школу, я заикнулся о том, что хочу стать искусствоведом или театроведом, меня стали корить за недальновидность, объясняя, что с такой якобы «немужской» профессией я никогда не смогу содержать семью. Так что я  получил высшее образование в сферах исторической социологии и антропологии – а что такое антропология, как не наука о сравнительном изучении культур?! Шли годы: нищета 1990-х, когда в Иерусалимский университет нередко приходилось через полгорода ходить пешком, а на каждую поездку в Тель-Авив искать тремп,   оставалась в прошлом. Я уже не должен был неделями нигде, кроме как дома, ничего не есть, чтобы купить тот или иной художественный альбом (самый первый альбом в Израиле, впрочем, я получил в подарок от светлой памяти Полины Иосифовны Шифман) – и покупаю их с тех пор регулярно; кажется, не осталось ни одного нравящегося мне живописца или музея, книги о котором у меня бы не было. Более того: я постепенно стал знакомиться с самими творцами художественных произведений, покупать их картины (свою самую первую я купил 2 октября 2007 года у Вениамина Михайловича Клецеля), писать о них статьи и готовить книги и альбомы, которые с 2013 года выходили один за другим. Первым, кто поверил в меня и согласился работать со мной, был замечательный живописец-импрессионист Петр Хаимович Глузберг – мы выпустили альбом о его творчестве на трех языках, а затем сотрудничали неоднократно. С годами я полюбил посещать не только музеи, где всё можно только посмотреть, но и галереи, где то, что особенно понравится, можно и купить. Каждый, кто бывал у меня в гостях, знает, что живопись занимает все стены, которые не заняты книжными шкафами. Я очень благодарен судьбе за то, что живу среди прекрасных картин.

– Но мечта о музее никуда не делась?..
– Да – и мечта эта начала сбываться в августе 2023 года, когда меня по конкурсу приняли на работу арт-куратором нашего единственного городского Музея (а в Маале-Адумим я живу уже более четверти века), который тогда был полностью посвящен искусству художника Моше Кастеля (1909–1991).

– А сейчас?
– Я значительно расширил нашу миссию, превратив его в Музей еврейского израильского искусства имени Моше Кастеля: в половине залов (в трех из шести) и  фойе по-прежнему представлено его творчество, а вот  в трех других – произведения других художников. Я отдался этой работе целиком, многое сделав за эти два с небольшим года: расширенную постоянную экспозицию и полтора десятка выставок, подготовил и издал  первый полный каталог собрания и каталоги ко всем временным выставкам, и всё это – на иврите и на английском. В дополнение к этому, удалось пробить Музею существенно более полный страховой полис, сформировать сайт на трех языках  – иврит,   английский,    русский, собрать электронный каталог произведений Моше Кастеля. Я провел десятки мероприятий и лекций, написал и разместил сотни постов в социальных сетях и десятки публикаций в прессе, в т.ч. двенадцать статей на сайте Israelculture.info    и девять – в журнале  Jerusalem Report.

– В Музее с Вами работает большой коллектив?
– Трудно поверить, но в Музее нас всего трое штатных сотрудников; я причем формально – лишь на полставки. Я от всего сердца благодарен всем, кто работал со мной и помогал, таких людей было немало – и спасибо каждому из них: Эли Раз рассказал мне о Моше Кастеле многое, что не написано ни в каких книгах о нем (а их я прочитал их все); Гиора Шимони размещал на сайте Музея всё, что я ему посылал, а Шарма Панкадж   работал со мной над Интернет-каталогом (Леонид Шлангман затем сделал этого же каталога стационарную версию); замечательная Галя Блейх верстала со мной ночами напролет каталоги всех пятнадцати выставок, а Бенджи Хершковиц – в куда более принятые часы работы – каталог основного собрания; Хагай Сассон не только провел в Музее важный и необходимый ремонт, которого с момента открытия в 2010 году не было никогда, но и добился того, что предисловие к этому каталогу написал лично президент нашей Страны, побывавший по его приглашению у нас в Музее; Авраам Бен-Цви, а затем благородный подвижник Иехуда Армони редактировали мои тексты на иврите, а незаменимый Михаил Сигал – на английском; Евгения Вольфман не раз помогала мне фотографировать картины, а Давид Пикель в своей багетной мастерской неизменно делал рамки для них так, чтобы они наилучшим образом смотрелись в экспозиции; Орит Рахамим неизменно решала правовые и финансовые вопросы; страховым полисом занимался много кто, но преодолеть бюрократическую инерцию удалось только с Ури Динером; мои статьи по-английски и на иврите выходили в свет с тремя разными редакторами. Я не вожу машину, но не все картины я могу привезти в сумке на плече (а так я их ношу уже двадцать лет); в этом мне очень помогает сын, за что Ашеру большое спасибо.

– Бюджет Музея позволяет Вам реализовывать все свои творческие порывы?
– Основное финансирование Музея идет от мэрии города Маале-Адумим, за что городским властям, прежде всего Рахель Хар-Захав, возглавляющей правление Музея, – нижайший поклон. Я всегда могу рассчитывать на помощь Бренды Хоровиц-Правер, Наташи Винер, Бориса Гроссмана – все они, к счастью, входят в городское руководство. К сожалению, Министерство культуры перечисляет нам сущие копейки, а ни одно другое ведомство якобы «полностью правого» правительства, увы, не помогает единственному художественному музею в Иудее и Самарии никак и ничем. Я благодарен каждому из девяти филантропов, которых мне удалось привлечь в наш Музей, особенно Юрия Гиверцу, Дмитрию Эткину, Нахуму Либерману и Илье Кушнирскому – без их помощи многие вещи бы так и остались лишь в мечтах. Скажу прямо: две трети каталогов изданы полностью на «внешние» деньги, ибо у Музея очень скромный бюджет лишь на одну, максимум две выставки в год, я же делаю по 7–8! У Музея нет и никакого бюджета на покупку работ, а их получение по межмузейному обмену сопряжено с такими бюрократическими сложностями, что каждую выставку приходилось бы готовить годами, поэтому ничего не получилось бы без содействия единомышленников-коллекционеров; среди них особое спасибо Зохару Бернарду Коэну, Илье Шехтеру, Эфраиму Бидерману, Эйдану Мордехаю, Моше Халеви, Орену Шацу, Амнону Лейковичу, Карин Ракиа, Ноаму Муалему Йосефу, Дану Биренбойму, Алеше Гизунтерману и многим другим. Не всё и не всегда было так, как мне хотелось, немало было разочарований – но за два года сделано столь многое, что люди со стороны редко верят, что я не преувеличиваю. Но я не преувеличиваю.

– И всё это – в условиях войны, о чем Вы однажды написали отдельную статью для нашего сайте (https://www.israelculture.info/muzy-v-dni-vojny/)…
– Так и есть, хотя когда я писал ту статью, в конце декабря 2023-го, я не предполагал, что всё затянется настолько надолго… Я был принят на работу в августе 2023 года, за два месяца до 7 октября. Дальше для всех нас началось очень тяжелое время, наполненное бесконечным количеством сводок новостей  о погибших, раненых, лишившихся крова, обстрелах и заложниках. Это время было особенно тяжелым еще и потому, что я считал (и продолжаю считать), что наше государство и его силовые структуры порой делали вещи, которые нельзя было делать, – и открыто говорил и писал об этом. Меня травили, на меня писали жалобы, меня требовали уволить как «врага народа», а женщина, регулярно у нас бывавшая, написала мне: «Напишите эту свою статью на иврите, и хотелось бы увидеть реакцию нашего мэра! Слабо? Пишите на иврите, и тогда интересно увидеть, как вы сможете организовывать выставки». Я на иврите пишу, как известно, свободно – и ровно всё то же самое; я в кислоте растворять и в асфальт закатать никого никогда не призову, напротив: мои глубоко сионистские, но при этом либеральные, антимилитаристские и атеистические взгляды ни для кого тайной не являются. Грустно смотреть на наше гражданское общество, которое как мало что жаждет распинать инакомыслящих. Всё это не повод перестать быть собой, но жизнь это всё явно не облегчало и не облегчает.

– Вы не сожалеете, что живете именно там, где Вы живете?
– Наоборот! В Иудею, в Маале-Адумим, мы переехали спустя считанные месяцы после того, как руководители ООП начало вторую интифаду –   интифаду аль-Акса. Это был мой ответ им, плюнувшим в протянутую тогдашним «левым» израильским правительством руку мира. Уже здесь родился наш сын, а затем я перевез сюда и свою маму. Служить ставшему родным городу я считаю своей миссией и гражданским долгом; я верю, что мне это удается. Главное, что удалось сделать – это превратить Музей художника Моше Кастеля в полноценный и очень активный Музей еврейского израильского искусства. Впервые в истории этот Музей «на территориях» стал бесперебойно работающим дворцом искусства всеизраильского значения: только во вторник мы закрыли персональную выставку Одеда Фейнгерша (https://www.israelculture.info/polifoniya-stilej-odeda-fejngersha/), а уже завтра, т.е. через считанные дни, менее чем через неделю, в тех же залах посетителей ждут две новые выставки – светлой памяти Матвея (Мордехая) Липкина, убитого арабскими террористами летом 1993 года, и «Жемчужины израильского искусства из коллекции д-ра Алексея Гизунтермана». Уверен, что город может гордиться нашим Музеем – а я продолжу гордиться нашим городом, любить его и служить нашей Стране и ее Искусству – и приглашать читателей вашего замечательного портала снова и снова приезжать к нам.