Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Маша Хинич. Иллюстрации предоставлены сетью кинотеатров “Лев”.  Рецензия первоначально опубликована на портале Jewish.Ru

Во время показа фильма «Кислород» на Иерусалимском кинофестивале прошедшим летом – фильма, где не раз звучит сирена, оповещающая об обстрелах, звучала настоящая сирена, предупреждающая об очередном обстреле из Йемена.
«Кислород»  – фильм о нашей постоянной войне режиссера Натали Браун – был снят до войны «Железные мечи», до войны нынешней и оказался точно вписан в реальность 7 октября. Любой израильский фильм – отражение жизни в стране, что естественно; жизни, часть рутины которой – обстрелы и выживание. Потому в первые минуты «Кислород» показался мне  документальным фильмом, что также не случайно: его режиссер Натали Браун известна прежде всего своей работой именно в документальном кино, а «Кислород» с Даной Ивги в главной роли стал ее первой полнометражной художественной драматической лентой, сразу получившей главный приз как лучший израильский игровой фильм Иерусалимского международного кинофестиваля.

Браун посвятила фильм своим детям: «Даже когда им восемнадцать, роль матери не заканчивается. Я готова на всё, чтобы их защитить». По её словам, премьера в Иерусалимской Синематеке сопровождалась бурной эмоциональной реакцией – зрители плакали, незнакомые люди подходили обнять. «Кислород» – мощная драма, в которой частная история женщины становится зеркалом национальной реальности, где любовь, страх и вина сплетаются в узел, который невозможный распутать. Фильм, в котором с предельной точностью сконцентрировано всё, что было так невыносимо в два прошедших чудовищных года, затрагивает каждую обнаженный нерв каждого зрителя и всего общества после двух лет войны – безжалостно честный фильм о материнской тревоге, о желании вернуть сына, необходимый фильм в наши страшные дни.
В решении жюри Иерусалимского фестиваля, присудившего «Кислороду» главный приз, сказано, что это «радикальный взгляд на израильскую действительность, в центре которого – мать, решившая перестать быть жертвой израильского этоса, чего бы ей это ни стоило. Фильм соткан из множества пластов израильской реальности, показанной под новым углом, что придает почти библейский оттенок истории матери, стоящей перед жертвой собственного сына. Режиссер и сценарист Натали Браун разрушает образ израильского героя – от освобождения Иерусалима до ночных приступов посттравмы, – показывая внутреннюю силу и слабость через взгляд женщины, в исполнении Даны Ивги, воплощающей коллективное бессилие».
Фильм участвовал в основной израильской конкурсной программе Иерусалимского кинофестиваля и позже был выдвинут на восемь премий «Офир» 2025 года, включая номинацию за лучший фильм.

Готовы защитить своих детей все израильские матери, потому небольшое отступление о том, что эта фраза – не очередное клише: в Израиле существует несколько десятков ассоциаций и общественных движений родителей военнослужащих . В основном они управляются женщинами, матерями солдат, тех 18-19-летних юношей и девушек, которые защищают всех нас. Самое известное из этих движений – «Четыре матери», основанное еще в 1997 году матерями солдат, с целью вывода войск из Ливана. Есть движение “אמא ערה” (Ima Era) – «Бодрствующая мать», основанное после 7 октября 2023 года, которое обращается к матерям солдат и действует в общественном-политическом контексте, требуя решений без «лично-политических» мотивов;
Есть группа поддержки “אמהות לוחמות מהבית” (матери, воюющие из дома) как часть движения “אמהות עם מהות” – движение матерей, дети которых призваны на военную службу.
Есть ассоциация «Tzalash», которая поддерживает супругов и семьи солдат.
И инициатива «Имаот hа-лохамим» (אמהות הלוחמים) – общественное движение, возникшее в 2014-м году во время операции «Несокрушимая скала» и возобновившее активность с началом «Железных мечей», защищающее интересы солдат боевых частей.
«Имаhот ба-хазит» – «Матери на передовой» (אימהות בחזית) – движение, занимающееся законом о равенстве призыва и антивоенными инициативами.
«Има-левия» – «Мать-львица» (אמא לביאה) – некоммерческая организация, созданная для матерей раненых солдат. Существуют крупные родительские сообщества, профильные форумы и т.д., модерацию и повестку которых проводят в основном матери.

Но речь пойдет все-таки о кино и о том, что в центре фильма – Анат – «недремлюющая мать-львица», воющая из дома, готовая сделать для своего сына-солдата всё, чтобы спасти его от войны, вплоть до… Мы так и не узнаем на что она способна, чтобы спасти сына, финал фильма открыт…

Анат – в гениальном исполнении потрясающей Даны Ивги – женщина, разрывающаяся между сыном-солдатом и своим отцом, ветераном войны, страдающим от посттравматического синдрома. Она – учительница литературы и поэзии в начальной школе, одинокая мать, ждущая демобилизации сына Идо и их совместного путешествия в Индию. Но в день его демобилизации с границы Ливана приходит весть о похищении солдата, и страна вновь оказывается втянута в войну. Состояние её отца, Яакова, тяжело травмированного воспоминаниями о прежних войнах, ухудшается. Оказавшись между двумя мужчинами своей жизни – отцом и сыном, – Анат решает действовать сама и предотвратить трагическую весть, пока Идо не отправился на фронт. Она отчаянно пытаясь спасти его, вступает в борьбу с реальностью и принимает решение, выходящее за пределы дозволенного.

Натали Браун рассказывает, что идея фильма возникла еще во время операции «Нерушимая скала», когда её сыну было всего шесть лет: «Он сказал мне: “Мама, не волнуйся, когда я стану солдатом, я буду бегать быстрее пуль”. Эта фраза потрясла меня. Я поняла, что с момента их рождения мы уже ждём того дня, когда их у нас отнимут. Из этого страха и родился “Кислород”».

Съёмки проходили летом 2023 года, за два с половиной месяца до трагедии 7 октября. Несмотря на то, что действие картины разворачивается во время вымышленной войны в Ливане, реальность сделала её зловеще пророческой, отражая саму суть войны и её разрушительное воздействие на жителей Израиля – на тех, кто принимает её и вытесняет страх и смерть, и на тех, кто, по-видимому, теряет рассудок, но, возможно, именно они реагируют естественнее всех.
«По сравнению с тем, что происходит сегодня, та война, о которой я писала, кажется почти наивной. Но внутреннее состояние матери, отказывающейся отправить своего ребенка на смерть, остается тем же», – говорит Браун.

То,  что делает Анат в фильме отдаляет её от окружающих – кажется, будто она отрывается от израильской реальности, но, может быть, наоборот, приближается к подлинной внутренней истине и боли, защищая самое дорогое в своей жизни. Когда она спрашивает отца, почему её сын идет добровольцем на опасную войну, тот отвечает: «Так мы его воспитали». Эта фраза верна не только для семьи, но и для всего общества, которое через гордость за армию и культ боевого братства воспитывает в юношах идею чести самопожертвования на войне одновременно с противоположной ценностью  сохранения жизни.
Анат возражает: «Это я его воспитывала» – и теперь старается внушить иные ценности, прежде всего – сохранение жизни. Идо – её единственный сын; когда-то именно она подписала разрешение на его службу в боевом подразделении. До переломного момента она тоже шла по тому же пути израильского мировоззрения – войны и жертвы.

Следует отметить, что в фильме война идет с Ливаном, а семья живет в Нагарии, в зоне постоянных обстрелов. И всё же даже там каким-то образом сохраняется подобие привычной жизни – отдых, встречи, праздники, как будто перед лицом предстоящей смерти. «Меня поразило это сочетание противоположностей – пастораль и лютый мрак рядом, – отмечает Натали Браун. – Мне всегда интересно, когда есть возможность “взвалить на плечи” какой-то частной истории весь груз проблем государства».

Дана Ивги в главной роли несет на себе весь фильм: она делает убедительными навязчивость героини, её крайние поступки и внутреннюю боль, а фильм, слой за слоем, срывает с персонажей внешние оболочки. Анат (её имя, к слову, совпадает с именем древней богини войны в хананейской мифологии) увлекается поэзией и играет с сыном в игру – угадывание строк из стихов. Этот литературный мотив превращает сам фильм в своего рода игру для зрителей, узнающих цитаты и подтексты. Фильм задает вопрос о сущности жертвы и о том, как вообще воспитывают детей в стране, где война и травма – часть национальной повестки дня.
Это картина о матери, готовой сделать всё – возможное и невозможное – ради своего ребенка, так, как она считает правильным, даже вопреки его воле. Анат решает пойти на всё, чтобы вырвать сына из армии, чтобы он остался рядом с ней, принадлежал ей – только ей одной. Она не хочет, чтобы её сын стал героем, она хочет лишь, чтобы он остался жив. Даже если ради этого сын будет её ненавидеть и причинит ей боль – лишь бы он выжил. И ей это даже удаётся – почти, на время, на то время, которое как и сам фильм сам ставит под сомнение, что вообще можно считать нормальным и здравым поступком в стране, сходящей с ума.