Все фотографии – © Йосси Цвеккер – предоставлены Израильской Оперой
Когда-то, давно очень и вовсе не здесь, а где-то там, будучи юной особой, я слушала «Волшебную флейту» Моцарта. Это было невероятно скучно, и, со свойственной юности безапелляционностью, я решила, что никогда больше эту оперу (одну из самых исполняемых опер в мире) слушать не буду. Хотя, конечно, слушала и не раз. Когда-то, вовсе не здесь, а где-то там, в Австралии Барри Коски, будучи 11-летним ребенком, тоже послушал «Волшебную флейту» и тоже, судя по всему, не в лучшем исполнении, потому что он также решил, что это самая скучная опера на свете – так он рассказывал в одном из интервью.
Детское впечатление оказалось сильным: Коски отклонил 20 предложений о постановке «Волшебной флейты» (признаваясь в скобках, что фильм Ингмара Бергмана 1975 года – экранизация этой оперы – произвел на него большое впечатление), пока не увидел на Эдинбургском театральном фестивале спектакль английской труппы «1927». «Я подошел к Полу Барретту и Сьюзан Андрейд, – рассказывает Коски, – и предложил им ставить «Волшебную флейту. Что это? – спросили они меня. Отличное начало – подумал я».
И закрутилось, завертелось, загудело и помчалось с какой-то маниакальной энергией и радостью. И оказалось, что музыка Моцарта – гениальна, что оперу можно ставить так, что солисты превращаются в мультипликационных героев, сцены нет вообще, а по экрану – который сама жизнь – летают розовые слоны в бокалах для мартини и бабочки в таких количествах, что энтомологи завидуют.
В этой опере многое невозможно объяснить, она нелогична, но у этой сказочной истории глубокий внутренний смысл. Ошеломительные музыкальные и визуальные ощущения. Немецкое кабаре, экспрессионистский кинематограф и голливудская фантастическая анимация. Эксцентрика, китч, карнавал, сказочный водевиль, круговерть чувств в анимированных декорациях, в которые скрупулезно вписаны певцы и хор. Головокружительный калейдоскоп летающих красных губ и механических обезьян с рычагами, шкивами, зубьями и колесами, движущимися с разной скоростью. Изумительные сценические образы, мавр Моностатос в прикиде вампира Носферату и его бешеные дьявольские псы, куклы с пухлыми ножками – волшебные колокольчики Памино, черные крысы в поясах с подвязками. Охаешь, ахаешь, хохочешь и аплодируешь, ни на секунду не расслабляясь. Ни одной скучной сцены. Солисты – о боже, как они поют, оркестр – как играет! Множество восклицательных знаков!!!!!
Тамино ищет Памину, Птицелов Папагено рвется вдаль, к Папагене (в образе хористки в чулках), а костюм у него – умопомрачительно канареечно-желтый (оказывается, наш Асаф Авидан не первый, кто придумал желтый костюм…), а Царица ночи – боже, да она же паучиха, и так забавно бьет в гневе лапками, да к тому же не просто паучиха, а явная Паучиха-мать Луизы Буржуа. Впрочем, намеков, цитат, веселья, грусти, анархии, водевиля, юмора, магии, мудрости здесь вдосталь. Как и энергии, таланта и гения – это я снова про Моцарта, в творчестве которого «Волшебная флейта» стоит особняком. Театр его либреттиста Эмануэля Шиканедера (он же был первым исполнителем партии Папагено) – народный театр «Ауф-дер-Винден» в пригороде Вены – обещал летательные аппараты, люки, а также громы и молнии. Шиканедер позаимствовал сюжет из сборника фантастических поэм и обработал в духе народных феерий, оставив таинственные превращения, мудреца Зарастро, фей, волшебных мальчиков и дикарей, придав ряду персонажей характеры реальных людей. На премьере 1791 года дирижировал Моцарт, скончавшийся три месяца спустя…
А насчет того, что в детстве было скучно: несмотря на волшебные чары музыки (гениальная, гениальная, гениальная – как я раньше этого не понимала до конца), действие этой оперы затянуто. История запутанная, разговорный диалог громоздкий – это ведь зингшпиль… Но тут! Все речитативы – в рамочках-виньетках на экране – как текстовые пояснения в немом кино.
Премьера этой «Волшебной флейты» прошла в 2012 году в Берлине – и это вовсе не только потому, что Барри Коски руководит Komische Oper. Берлин 1920- годов – центр немого кино. Театральная группа «1927» названа так потому, что в 1927-м году вышел первый звуковой фильм. 1927-й – конец эпохи немого кино, но здесь, на сцене, в этой радикальной «Волшебной флейте» немое кино правит бал – и не только в визуальной эстетике а-ля немецкий экспрессионизм, но и во всей визуальной части: о, какие элегантные пальто, мундштуки, шляпки, туфли, воротнички! Жесты, мимика и приемы раннего немого кино, ощущения как на съемочной площадке веймарской эпохи. Где мое длинное ожерелье из жемчугов палевых оттенков? Его вообще нет? К следующей «Волшебной флейте» обязательно будет… Тем более, что главные герои смахивают на Бастера Китона и Луизу Брукс, буду им под стать.
А солисты?! Как им удается так петь, стоя на цыпочках, едва ли не привязанными к узким полкам-балкончикам на плоском экране, проецируемые на который изображения заменяют глубину сцену? В какой-то момент невозможно уже отличить образ нарисованный от исполнителей, видеопроекции от певцов, звезд немого кино от наших современников в этом прекрасном мельтешении музыки, выдумки, вкуса и таланта, где подчеркивается двумерность cinema, а не трехмерность театра, где смещается сама линза восприятия.
Это волшебное легкое эскапитическое действо с гениальным (сотое повторение) саундтреком. Парадоксальное действо – завораживающий немой фильм с потрясающим вокалом и музыкой, где тапёр – сам Моцарт.
Имена и даты – вот здесь: https://www.israelculture.info/volshebnaya-flejta-novogo-pokoleniya/
Маша Хинич. Все фотографии – © Йосси Цвеккер – предоставлены Израильской Оперой
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
