20 сентября в АНУ – Музее еврейского народа состоится большая премьера. Впервые в Израиле на большом экране будет показан документальный фильм «Василий Гроссман. Я понял, что я умер» режиссера Елены Якович.
Василий Гроссман умер 14 сентября 1964 года — в тот же день, когда в 1941-м нацисты расстреляли в Бердичеве его мать, которой писатель посвятит свой роман «Жизнь и судьба». Пока фильм снимался, Елене Якович удалось вернуть с Лубянки рукопись этой великой книги, арестованной 14 февраля 1961 года. Гроссман умер вскоре после ареста романа. Судьбу у него отняли, но «рукопись не сгорела». О показе картины в АНУ в эту памятную дату, рассказывает режиссер фильма, Елена Якович.
– Это первый показ фильма в Израиле на большом экране?
-Показ фильмов на большом экране – всегда событие. А здесь не просто показ, а приуроченный к определенной дате 14 сентября – дню смерти Гроссмана в 1964 году, который совпал с днем расстрела его матери в Бердичеве в 1941 году. Скорбная, одна на двоих дата. Мать в жизни Гроссмана играла громадную роль, и дело даже не в том, что она воспитывала его одна, а в какой-то их абсолютной повязанности. Все, кто читал «Жизнь и судьба», помнят знаменитое письмо матери из романа, и все принимают его за подлинное, настолько оно наполнено чувствами. На самом деле, конечно, такое письмо не могло быть послано из оккупированного Бердичева перед расстрелом. Последнее письмо от матери пришло Гроссману перед оккупацией Бердичева, и было оно очень простое и бытовое. Потом связь оборвалась, и он до конца войны не знал, что матери нет в живых, хотя и подозревал. О том, что ее расстреляли вместе с другими бердичевскими евреями 14 сентября 41 года, он узнал, вернувшись в освобожденный Бердичев. Мы все знаем Бабий Яр, который стал символом массового расстрела, и у нас в головах есть, что именно с него началось это безумие, Холокост в Украине. Но пока немцы дошли до Киева, они двигались через местечки, переполненные евреями, теми, кто не успел эвакуироваться: детьми, женщинами, стариками. Бердичев, считавшийся еврейской столицей, и который называли еврейским Парижем, пострадал одним из первых. Расстрелы там были массовые, почти сопоставимые с Бабьим Яром.
Этому фильму 9 лет, но он из тех картин, которые не меняются. Это не потому, что «Василий Гроссман. Я понял, что я умер» – мой фильм, хотя он один из самых любимых. Пожалуй, самый значимый после «Прогулок с Бродским». Потому что нам удалось вернуть рукопись «Жизни и судьбы» с Лубянки в московский архив литературы и искусства, и я была первой, кто после гэбэшников и после Гроссмана спустя почти полвека имела счастье взять ее в руки.
-Как это смогло получиться?
-Об этом я подробно расскажу на вечере. Это довольно странная история. Я с самого начала искала рукопись, потому что думала, а вдруг она есть, но ее никто не ищет? Я хотела только на нее взглянуть, но в результате цепочки действий произошло чудо, о чем я подобно расскажу на премьере. Потому что это вполне себе детективная история.
-Фильм делался легко или трудно? Ведь судьба у фильмов разная, и может быть такой же как у их героев. А может и противоположной.
Как сказать. Тема трудная, и судьба у Гроссмана трудная. Но фильм делался не то, чтобы легко, но, как говорила героиня другого моего фильма Люся Улицкая: «Ветер, конечно, дул в спину». Просто сделать фильм о романе «Жизнь и судьба» без того, чтобы погрузиться в биографию Гроссмана, было невозможно. Естественно, ниточки из книги тут же потянулись к его жизни, стали возникать люди, замешанные как в возвращении и спасении романа, так и причастные к жизни автора. Что я точно не собиралась делать – это я ехать в Бердичев. И тут выяснилось, что председатель Российского Еврейского Конгресса Юрий Каннер, с которым мы много сотрудничали, и которого я могу назвать другом, собрался туда со своим сыном, потому что их с Бердичевым соединяют родственные связи. Я, естественно, тут же к ним присоединилась, и мы все вместе отправились в это незабываемое путешествие, которое случилась буквально перед мартом 2014-го года. Еще чуть-чуть, и эта поездка стала бы невозможной. География у фильма вообще весьма обширная: Москва, Бердичев, Баден-Баден, Хайфа, Бостон, Киев, Малый Ярославец.
Кроме знаменательной поездки в Бердичев, я также не рассчитывала, что рукопись вернется. Фильм уже был завершен, и мы доделывали эту уникальную съемку про возвращение рукописи уже постскриптум. Съемку абсолютно эксклюзивную, потому что перед тем, как вернуть ее публично, мне дали возможность запечатлеть самый первый момент, еще в старых папках. Я много работала в архивах и могу смело утверждать, что в этот фильм вошли почти все документы, которые были вокруг дела Гроссмана. И, конечно, люди. Это последняя съемка Инны Лиснянской, которую я записывала здесь в Израиле, в Америке была последняя съемка Наума Коржавина, в Москве одна из последних съемок Бенедикта Сарнова, Войновича и дочери писателя Екатерины Коротковой-Гроссман.
Удивительно, что Гроссман сейчас на Западе – самый читаемый писатель. Это случилось после широкой публикации «Жизни и судьбы», которая переведена на множество языков. Однажды я говорила с переводчиком Гроссмана на английский, который мне сказал, что он хочет популяризировать на Западе Платонова через Гроссмана. Что меня потрясло, поскольку всегда казалось, что Платонов должен быть более известен, а оказывается нет. Но так как Платонов дружил с Гроссманом, то это будет путь Платонова на Запад через дружбу с Гроссманом. Потому что роман «Жизнь и судьба» там называют буквально «Войной и миром» ХХ века.
*****
Показ фильма «Василий Гроссман. Я понял, что я умер» состоится в АНУ – Музее еврейского народа 14 сентября 2023 года.
Фильм представит Елена Якович, специальный гость — Давид Маркиш.
20 сентября, четверг
АНУ – Музей еврейского народа
Ул. Клаузнер, 15, Тель-Авив
Начало в 19:00.
Билеты: anumuseum.org.il/ru/events/grossman/
Recommended for you
Leave a Reply
Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.
