Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Интервью взяла © Ольга Черномыс. Верхнее фото – © Владимир Годник

Елена Яралова – актриса театра и кино, выпускница Школы-студии МХАТ, одна из создателей театра «Маленький», обладательница театральных премий, телеведущая. Одна из ведущих актрис Камерного, играет в театрах «Гешер», «Маленький» и не только. В феврале Елена Яралова вместе с Анатолием Белым появится в новой и очень необычной постановке «Орфей и Эвридика», созданной в сотрудничестве компании Art Up и Израильской филармонии.

Мы встречаемся с Еленой в Камерном театре на следующий день после ее юбилея. Ожидая возле входа в театр, я узнаю ее издалека. Тонкая, легкая, радостная, она не идет – бежит. Улыбается, предлагает кофе, извиняется, что по ходу интервью будет гримироваться: “Театр сделал мне подарок. В день рождения у меня было три спектакля. Сегодня – снова три. Но я нашла повод для оптимизма, спектакли-то не выездные!”.

 

– Лена, с днем рождения! И как у вас на всё хватает энергии?
– Я когда-то детям объясняла: взрослый человек на работе проводит около 80% своей жизни. И то, где ты проводишь столько времени – еще и не любить? Да ты будешь несчастным. Надо заниматься тем, к чему ты испытываешь страсть. У моих родителей получилось так, у меня тоже. И дети, надеюсь, у меня такие же..

– Чем ваши дочки занимаются?
– Старшая специализируется на международном праве, работает на госслужбе. А младшая закончила первую степень по социологии и государственным наукам в Иерусалимском университете и сейчас делает вторую по истории и философии в Тель-Авивском университете.

– Вы учились в школе-студии МХАТ на одном курсе с «золотыми детками»: с Михаилом Ефремовым, сыном Невинного, дочками Евстигнеева и Табакова.
– Да, наш курс называли “дети разных народных”. Потом мы создали “Современник-2” и нас называли “детский театр”, а про меня ходили слухи, что я на самом деле дочь либо Гафта, либо Кваши.

– Про вас и про Михаила Ефремова мы знаем, у вас обоих сложилась прекрасная карьера, а кто-то еще из этого «детского» курса смог пробиться?
– Еще Миша Горевой, который снимался в Голливуде, Маша Евстигнеева все годы работает в «Современнике», у Невинного-младшего, насколько я знаю, есть свой театр.

– Вас развела война?
– Да, развела. С Мишей Ефремовым я продолжаю дружить. Некоторых нет в живых. А остальные… Осталось несколько человек в Москве, которых я люблю и с которыми продолжаю общаться, но их очень мало. Надо сказать, когда у нас в Израиле что-то происходит, больше всего сообщений приходит из Украины: как дела? Чуть меньше из Европы и Америки. И совсем мало из России. Никогда не могла представить, что все так перевернется.

– У каждого из артистов есть тот театр, где они дома. Ваш дом – Камерный?
– Вы спросили, а я задумалась. В театре я уже 40 лет, сама себе теремок. Играла в «Идишпиль», когда-то там был замечательный актерский состав и много интересных ролей. А Камерный театр дал мне возможность выйти на большую аудиторию. И постоянство у меня в Камерном театре. Но и театр «Маленький», который в свое время мы с Мишей Теплицким создали, мне дорог, я очень рада, что принимаю участие в их спектакле, с дорогим мне партнером Дуду Нивом (Елена Яралова играет одну из главных ролей в спектакле «Шапиро» -.О.Ч.) И театр «Гешер»тоже могу назвать домом, потому что у меня там друзья – Наташа Манор, Света Демидова. Я играю в спектакле «Тысяча сияющих солнц», это для меня счастье, и Дорон Тавори – один из моих любимых партнеров.

– Кстати, именно вы и Дорон Тавори поразили меня в первый год жизни в Израиле. Сначала я пошла на спектакль «Дон Кихот» и совершенно влюбилась в Тавори. А потом увидела вас в «Тысяча сияющих солнц». И я спрашивала у всех: что это за невероятная актриса играла? Мне сказали: Яралова – звезда ивритоязычного театра.
– За спектакль «Было или не было», где я играла Хану Ровину, легенду израильской сцены, у которой был роман с поэтом Александром Пэнном, я получила «Актрису года». И когда мы репетировали, я подружилась с дочкой Пэнна – Синильгой, а потом и с внучкой Пэнна, тоже Александрой. Мы с ней очень дружили.

– Вы играли на идише, сейчас на иврите. На русском. Были опыты с другими языками?
– На немецком, в театре Schauspielhaus Bochum в городе Бохум недалеко от Дюссельдорфа. Это был европейский проект «Дон Кихот – очень интересный опыт.

– Сейчас вы также играет на русском языке ваш спектакль с Марией Мушкатиной.
– Во время эпидемии короны, когда театры были закрыты, я смотрела фильмы, читала книги и думала, что делать. А Маша – молодец, она начала устраивать квартирники. И у нас возникла идея сделать общую программу вместе с прекрасным аккомпаниатором Аллой Данциг. Но с началом войны мы обе убрали из своего репертуара массу песен. Их стало просто невозможно больше исполнять.

– Из-за войны?
– Да, конечно. Маша из Питера, я из Киева, Алла из Минска. И оказалось, что мы дышим в одном ритме, одним воздухом. Так что эту программу мы делаем уже третий год. Сколько война идет, столько и делаем.

– После начала войны с Украиной, приехало много людей, которые долго жили в «пузыре», в закрытом пространстве, в том числе люди театра. Многие пытаются здесь найти себя, ставят спектакли, на русском в том числе. Что вы об этом думаете?
– Счастье, что и публики приехало много. Спрос диктует предложение, безусловно. Но эта маленькая страна Израиль с ее древним языком перерабатывает всех. У моего любимого Рэя Брэдбери в «Марсианских хрониках» есть рассказ «Были они смуглые и золотоглазые». О том, как прилетели люди на Марс – светловолосые, высокие, белокожие. И постепенно у них удлинились глаза, стали зеленые, кожа золотистой, волосы потемнели. И то же самое происходит с нами в Израиле – мы становимся «смуглыми и золотоглазыми».

– Есть ли сейчас пересечения «старой» актерской алии и новой, помогаете ли вы друг другу?
– Мы с Мишей Теплицким уже три года ведем курс для профессиональных актеров, которые приехали в последние несколько лет. Мы им помогаем перейти на иврит, убираем страх перед языком. И они уже играли Эдгара Керета, Гоголя, сейчас мы делаем Ханоха Левина. Это большое счастье. Некоторые из наших ребят, самые упорные, уже работают в израильских театрах – Иван Забашта, Юра Муравьев. Актриса Наташа Гантман, с которой мы играем в спектакле «Шапиро» в Маленьком – идеальный партнер на сцене. Наташа замечательная актриса, прекрасный человек и невероятная красавица. Мы разные, но у нас один сценический язык. Наташа она уже давно играет на иврите. Толя Белый ходит в ульпан, учит язык, и уже играет на иврите в «Преступлении и наказании» в Гешере. Я очень этому рада.
Сцена проявляет абсолютно все. Худой становится еще более худым. Полный полнее. Если человек в жизни не может совершить поступок, он на сцене текст скажет, а поступок не совершит. Мне кажется, что особенно в наше время актер должен быть личностью.

– Раз мы упомянули Анатолия Белого, давайте поговорим о будущем спектакле «Орфей и Эвридика», в котором вы играете вдвоем. Вы были знакомы раньше?
– Да, причем благодаря Мише Ефремову. Когда Миша сел в тюрьму, через пару месяцев наступал Новый год. И я решила сделать ему подарок: видео от коллег и друзей. Я стала собирать телефоны артистов, музыкантов, отправляла им просьбы записать короткое видео-поздравление.

– И как, многие откликнулись?
– Оказалось, это лакмусовая бумажка. Многие прочитали и ничего не ответили. Ахеджакова мне позвонила. Шевчук откликнулся. И Толя Белый, хотя и не был близко знаком с Мишей, записал очень теплое поздравление. Тогда я его для себя открыла как человека. Когда он приехал в Израиль, я пригласила его на «Тысячу сияющих солнц». И мы встретились после спектакля как давние друзья.

– Кроме вас двоих, в «Орфее и Эвридике» будет еще один важный участник. Точнее, участники – музыканты Израильского филармонического оркестра. А с ними вы работали прежде?
– Нет, но с филармонией я связана буквально с первых дней алии. Первое, что я сделала, когда приехала в Израиль – купила абонемент в филармонию. Я сразила этим некоторых тогдашних «ватиков» – ничего еще не было, а абонемент уже был. И я все время ходила на концерты, у меня появилось много друзей в оркестре. Был период, когда я сидела у них на репетициях. Они даже смеялись: ты еще у нас зарплату не получаешь? Но на сцене буду с ними в первый раз.
А вот Толя уже второй раз: он играет спектакль «Маленький принц», тоже совместный проект компании Art Up и Израильской филармонии. Я хочу рассказать о человеке, благодаря которому все это стало возможным. Это Марина Аксельрод, глава продюсерской компании Art Up. Когда в Украине началась война, она создала проект «Я здесь» с Анатолием Белым. Именно Марина познакомила меня с Толей.  Следующим их проектом, уже совместно c Филармонией, стал «Маленький принц». «Орфей и Эвридика» тоже родился благодаря ее энергии и видении перспективы.

– В последние годы сюжет «Орфея и Эвридики» переживает взлет популярности: мы видели оперу в Тель-Авиве, драматический спектакль в «Гешере», сериал в Netflix. Поскольку первоисточника не существует, а есть только интерпретации – от античности до наших дней – то каждый художник создает свою версию.  У одних эта история любви, которая заставила человека спуститься в ад. У других смысл в том, что искусство сильнее смерти. В недавнем сериале «Хаос» Орфей – нарцисс, рок-звезда, которого волнуют только его песни. Ваш спектакль – по пьесе Эстер Дамскер. В чем его отличие от остальных версий?
– Это абсолютно новая пьеса. Да, в ней есть Орфей, который потерял Эвридику. Он художник. Но он не может творить. И в спектакле немного Эвридики, но есть психотерапевт, которую я играю. Она разговаривает с Орфеем, чтобы помочь ему понять и пережить потерю. Это не переделанная классика, а новая история, в которой мы хотим разобраться. Кто этот Орфей? Кто эта Эвридика? А если вдуматься, мы об Эвридике ничего не знаем, кроме того, что она почему-то сбежала, змея ее укусила и она умерла. А потом за ней пришли и сказали: пошли. И она пошла. Она очень ведомая. В нашем спектакле у нее тоже есть своя история.

– Автор спектакля Эстер (Алла) Дамскер – известный драматург и режиссер, но помимо этого, она имеет степень по психотерапии. Она была в Израиле 7 октября и пьесу написала специально для израильтян. То есть, это еще и терапевтический сеанс?
– Я читала текст своему приятелю – психологу, и он сказал, что это абсолютно точно написано человеком, который хорошо знает, как и что работает в психотерапии. Но конечно, не стоит ожидать рецептов и мгновенных результатов. Прежде всего это театр. А театр не меняет действительность. Он дает возможность посмотреть на нее и задуматься. В ту секунду, когда мы задумываемся, мы уже в выигрыше.

– В «Орфее и Эвридике», как нам обещают, задействован еще и искусственный интеллект.
– Да, благодаря ИИ возможно воссоздавать те ситуации, которые мучают героя. В этом спектакле вообще происходит встреча технологий и живого искусства. Ведь смотрите, как быстро меняется мир. Очень многие профессии исчезнут, даже в кино уже пытается пробраться искусственный интеллект. Но театр – его не заменишь. Я иду в театр как, извините, вампир идет на свежую кровь. Я хочу получить эмоцию, которая рождается здесь и сейчас, переходит ко мне, ко всем, а мы, зрители – возвращаем ее на сцену. И я иду за этим невероятным круговоротом эмоций и мыслей. Мне хочется верить, что все это будет в новом спектакле.

Дополнительная информация и билеты  на спектакль “Орфей и Эвридика” по ссылке –    – https://artup.co.il/event/143 
и  здесь – «Орфей и Эвридика». История для взрослых… – ISRAELI CULTURE

Фото  –   ©  Simcha Barbiro и © Владимир Годни  – предоставлены Еленой Яраловой   из личного архива