Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Текст – Инна Шейхатович.  Верхнее фото (момент репетиции) – ©  Йоси Цвекер

Город в это утро казался брошенным на сковородку: млеющие автобусы, коты, будто снятые рапидом, люди на пороге нервного срыва… Я прошла роскошным тель-авивским двором, на который выходят подъезды Музея изобразительных искусств, Оперы и Камерного театра, и остановилась возле афиши, информирующей о ближайшем (последнем в этом сезоне!) событии. «Моцарт. Реквием». И имена создателей: Ширит Ли Вайс и Надав Барнеа.

Это произойдёт совсем скоро, вот-вот: музыка Моцарта, светоносная и величественная, обернется неким таинственным действом. Новаторским. В череду трактовок грандиозного сочинения добавится еще одна. И будет необыкновенный спектакль. Такой спектакль, для которого ещё не придумано жанровое определение. Идея, мечта осуществить его возникла несколько лет назад у человека, который пробует себя во многих областях искусства. Он занимается свето-партитурами, снимает видео, пишет музыку… К нему, к Надаву Барнеа, на разговор я и шла в то утро, когда пылающий зной деловито лизал деревья, афиши, спины велосипедистов¸ отрешённо плывущих в жёлтом топазе стоячего воздуха.

Надав Барнеа возник в кольце вестибюля точно в назначенное время.  Юный,  свежий, уравновешенный. Будто сейчас не предпремьерная горячка¸ не время выпуска, когда напряжены нервы и всё подчинено одной цели. В его облике есть что-то балетное. Аккуратное и дисциплинированное. Он вошёл в комнату совещаний, поставил на стол пластиковый стакан с холодным кофе. И мы начали беседу.

– Итак, скоро мы это увидим. И услышим. Настанет время Моцарта. Можно сказать, что «Реквием» – очень любимая, важная для вас музыка?
– «Реквием» – сочинение, которое известно множеству людей. По фильмам, телепрограммам, музыкальным цитатам, которые можно найти повсюду. Даже те, кто музыкой не интересуются, и кто даже целиком никогда не слушал «Реквием», знают его. Знают – даже не всегда умея определить, что это за музыка. Её фрагменты на слуху у всех…
Для меня получить возможность осуществить этот замысел – все равно, что выиграть в лотерею. Это,  безусловно,  одно из самых красивых произведений на земле. Само совершенство. Это как автомобиль «мерседес» среди более простых марок…

– Синтез, сочетание приемов выразительности – света, видео-арта, звука… Вы всем этим заняты.  Вы – как люди эпохи Возрождения…
– …Нет, я скромный… Гораздо скромнее…

–  Вам не кажется, что направить все силы, всю волю на какой-то один вид деятельности  было бы правильнее?..
 …Нет! Теперь – нет! Я довольно долго искал себя: занимался музыкой, выпустил альбом, работал в фирме, которая занимается звуком и светом в разных проектах, носил фонари, делал всё¸ что нужно, для многих концертов и спектаклей… Моя дорога – соединение и разнообразие. В этом я нашёл свой метод.

– Вы в этом проекте сотрудничаете с прекрасным режиссёром, музыкантом самой высокой пробы Ширит Ли Вайс. Такое парное сотворчество – это как супружество. Лукино  Висконти, приглашая Дирка Богарда делать с ним «Смерть в Венеции», именно о таком содружестве говорил. У вас с Ширит всё вышло гармонично? Вы единомышленники?
– Я знаю Ширит давно. Мы дружим, уважаем друг друга.  Верю её вкусу, её живой мысли. Творческой энергии. Рад, что мы вместе строим этот спектакль, это многоотраслевое, многогранное детище создаём. У меня был опыт совместной работы  с Ширит,   мы и похожи – и различны. Но унисон есть! Я, к слову, ещё больший зануда в работе, чем она. Мне важны мелочи, я не согласен поступаться деталями. В таком сложном и чудесном деле нет второстепенных вещей. Эта работа –  абсолютное удовольствие! Восторг!

– В «Реквиеме» всё строго определено, почти не остаётся места для импровизации. Если точнее – его просто нет. Четверо солистов и хор. Как можно выстроить спектакль, развернуть сценическое действие?
– Пусть пока остаются вопросы, интрига. Скажу только, что в нашем спектакле всё время что-то происходит. Думаю, это будет для зрителей чем-то совершенно неожиданным…

– Кого из людей искусства Израиля вы можете назвать лучшими, некими лучами, факелами? Кто творит что-то новое, глубокое, имеющее истинную художественную ценность?
Надав  недолго думает:
– Режиссеры Яир Шерман,  Ари Фольман,  Ширит Ли Вайс,  Йехезкель Лазаров. Хореограф Гилель Коган. Наш невероятный Охад Нагарин… Это далеко  не полный список – но я отвечаю сейчас, не задумываясь. Это те, кого сразу могу назвать.  Большие таланты, сияющие маяки…

– В чём, на ваш взгляд, самые большие проблемы искусства в Израиле?
– Проблематична сама система, способ существования, принципы,  которыми руководствуются театры, творческие коллективы. Касса; чиновники, которые руководствуются соображениями рентабельности. Экономические показатели – вот что лежит в основе. Нет кассы – нет права на творчество. Закупщики могут убить любое, самое прекрасное творение. Пока это так, пока мы целиком зависим от количества проданных билетов – будет очень много средней, банальной  продукции. Без прорывов.

– Ваш любимый фильм? Тот, который изменил вас, обжёг, оставил след…
– Наверное, «Вечное сияние чистого разума». Режиссер Мишель Гондри по сценарию Чарли Кауфмана…

– ….И тоже свет здесь – важная составляющая, даже в названии… В самой природе фильма.
–  Да, верно замечено. Свет – очень серьёзная вещь для меня. Может, одна из самых главных.

– Какая книга, какой автор, оставили след в душе, можно сказать – воспитали вас?
– Читаю много драматургии. Я люблю стихи больше, чем прозу. Любимый поэт – Эли Элиягу. Из прозы –  Давид Гроссман. Гениальная книга «Вне времени».

– Какую музыку вы любите? Какую чаще слушаете? Какая музыка – звуковой фон вашего дома?
– Это очень разная музыка. Многие жанры. Под настроение. В связи с работой.  Люблю Моцарта, Шломи Шабана. Иногда Эми Уайнхаус…

– Если бы вы решили сделать что-то в сфере русской культуры, оперы, театра – что бы это было? Чайковский, Бородин, Пушкин?..
– Русское искусство – целый особый мир. Огромное богатство. Я с ним ещё встречусь.  Я работал с Йехезкелем Лазаровым над спектаклем «Отцы и дети» по Тургеневу  в театре «Гешер». Это было грандиозно.

– …Я любила этот спектакль¸ много раз смотрела. Там было очень интересное световое и цветовое  решение: синие стены, столы, стулья; синей казалась даже музыка Шопена.
– Значит, сработало!   Я вообще считаю, что в искусстве важна деталь, искра,  – именно это отличает среднее от прекрасного. Вкус, стиль. Всё самое лучшее в мире – синтез вкуса и стиля.

– Надав, сколько вам лет?
– Тридцать пять.

– Ваша жена – музыкант?
– Она – специалист в области танца. Делала докторат по танцу. Сейчас художественный руководитель ансамбля «Бат-Шева». Её зовут Лиор Авицур.

– Поистине союз света и движения!
Он говорит о семье растроганно и нежно. С гордостью.
– Моей дочери семь лет. Ее зовут Мила. Милочка.

– Мила?
– Да, мы так решили. Красивое имя. Есть  такое в русском; славянское,  европейское имя… На иврите мила (с ударением на втором слоге) значит «слово».

– Когда же творческие люди Надав и Лиор успевают готовить еду и вести хозяйство?
– У нас дома готовлю я. Только я. И мне это нравится. Лиор просто не по этой части…

–   Мила музицирует, занимается музыкой?
– Не очень серьезно. Иногда мы вместе играем, импровизируем.  Мы это любим. Я бы, честно говоря, больше хотел, чтобы она избрала другой путь. Не искусство.

– Потому что это трудный и почти всегда безденежный путь?
– Скажу так: я бы предпочёл, чтобы она работала  в НАСА…

– В НАСА тоже неплохо… Какой самый драгоценный, самый необходимый  подарок вы в жизни получали?
– Наверное, когда стал папой. Моя дочь изменила многое, многое поставила на место в моём сознании. Я теперь не рассуждаю с позиции «только я», потому что она в центре, она – вектор и правда…

Мы разговариваем  о том, что мешает жить. Работать, двигаться вперёд.  О ситуации в стране. О политике, которая калечит, лишает надежды, ведёт в темноту. О тревоге за день завтрашний. О тенях,  которые заслоняют свет над культурой; о том, что – хотя искусство и не может изменить человека кардинально, – оно способно создать почву, основу для формирования человечности, свободы мысли, прогрессивного, не зашоренного  восприятия мира…

Надав Барнеа показывает мне видео: их с режиссером Яиром Шерманом спектакль в Китае. «Реквием» по пьесе Ханоха Левина. Сцена невероятной красоты. Заполненный зал на три тысячи мест. И в руках у каждого из этого человеческого моря огонёк. Фонарик на мобильном телефоне. Лучи над залом сливаются в  бескрайнее сияние. Пусть так и будет: тьма отступит. Надо только добросовестно светить…

 

**********

Моцарт. «Реквием»
Дирижер постановки – Карл-Хайнц Штеффенс
Постановщики – Надав Барнеа и Ширит Ли-Вайс
Сценограф – Адам Келлер
Художница по костюмам – Ола Шевцов
Постановщик движения – Ариэль Н. Волк
Хор Израильской Оперы под управлением Итая Берковича
Израильский Симфонический оркестр Ришон ле-Циона
Солисты – Таль Ганор, Анат Чарни, Эйтан Дрори, Одед Райх 

Даты:
Вторник | 18.07.2023 | 19:30
Среда | 19.07.2023 | 20:00
Пятница | 21.07.2023 | 13:00
Суббота | 22.07.2023 | 18:00 (дополнительный спектакль)
Суббота | 22.07.2023 | 21:00
Воскресенье | 23.07.2023 | 18:00
Воскресенье | 23.07.2023 | 21:00 (дополнительный спектакль)

За час до начала каждого представления в зале проходит вступительная лекция, продолжительность – около получаса, вход на лекцию для обладателей билетов в этот вечер бесплатный.
Исполнение на латинском, титры на иврите и английском.

Для заказа билетов: 03-6927777 или «Браво»: https://bit.ly/46RZieH

Оперный театр Тель-Авива имени Шломо Лахата, бульвар Шауль ха-Мелех 19,

Пиар–агентство: Sofia Nimelstein PR & Consulting